Интервью с Сергеем НИКОЛАЕВЫМ

Много лет Сергей Николаев отдал государственной исполнительной службе, за пять лет пройдя путь от специалиста отдела областного Управления до начальника одного из отделов Киева, которым руководил свыше десяти лет.
14-го ноября Сергей Викторович был выбран на должность главы Совета частных исполнителей.
Фамилия Николаев не известна широкому кругу и практически не встречается в баталиях на Фейсбуке и в СМИ. Не было ни коррупционных скандалов, ни мощного пиара, ни политического замеса. И вдруг... Николаев - глава Совета. Что это? Тонкий ход Минюста, который усадил своего человека в нужное кресло? Расчетливый шаг злого гения - Андрея Довбенко, пятнадцать лет воспитывавшего "темную лошадку" и вовремя выпустившую её в свет? А может это таки результат честных выборов?
Лига Частных Исполнителей задала неудобные вопросы самому Сергею Николаеву.
Честно говоря, мы ожидали услышать отказ от интервью или, как минимум, корректировку вопросов и отказ отвечать на некоторые из них. Но Сергей Викторович не попросил ни того ни другого. Философское отношение к жизни? Или дьявольское спокойствие прожженого интригана - решать тебе, уважаемый читатель. Но никаких правок после подготовки интервью Сергей Николаев не внес.
Вашему вниманию представлена первая часть интервью.
—————————————————
ЛИГА: В открытых источниках практически нет информации о вас. Чем это можно объяснить?
СН: Это объяснить проще, чем кажется на первый взгляд. Государственные исполнители не избалованы вниманием прессы и телевидения. Они остаются в тени, в отличии от сотрудников полиции, СБУ, НАЗК. Обыватель, за редким исключением, не сталкивается с исполнительной службой на протяжении всей своей жизни, пребывая в неведении о тех трудностях, с которыми связано выполнение решений судов. Я не исключение. Как и подавляющее большинство моих коллег. Кроме того, всегда помню народную мудрость: слава – это когда твое имя ценится дороже, чем твоя работа. Никогда не стремился к славе, слава пройдет, а работа, ее результаты и уважение людей останется надолго.
——
ЛИГА: Более десяти лет вы проработали на должности начальника районной исполнительной службы. Вы привыкли сидеть в мягком кресле и руководить. Став частным исполнителем вы должны сами описывать имущество и воевать с должниками, как обычный государственный исполнитель. Не страшно сменить уютное кресло начальника на холодные подъезды и тонны бумаг?
СН: У вас не совсем верное представление о рабочем дне начальника исполнительной службы. Всё, что делает исполнитель, должен уметь делать и руководитель. И не просто делать так же - он должен уметь делать лучше. И каждый день руководитель это подтверждает, контролируя работу каждого подчиненного и проверяя результаты. Кроме контроля и проверки, каждый руководитель имеет свой фронт работы, обеспечивая постоянный контакт отдела с главным территориальным управлением юстиции, департаментом и министерством, а главное, с людьми, в т.ч. и сторонами исполнительного производства, когда на практике проще самому все сделать, а не исправлять ошибки подчиненного. Кстати, кресло у меня и сейчас не такое уж неуютное, приглашаю вас на чай. А в целом, работы не боюсь и выйти на опись готов в любой момент.
——
ЛИГА: Более пятнадцати лет вы подчинялись "посадовцям" из Минюста. Сможете ли вы сегодня быть с ними наравне?
СН: Вы знаете, каждый человек в этой жизни чему-то или кому-то «подчиняется», как минимум, законам природы и заповедям Бога, а так же следует заветам разумности, человечности и логики в собственных действиях. Если Вы хотите спросить, не испугаюсь ли я своего бывшего руководителя? Не прогнусь ли? Вы же об этом хотели спросить? Я вам отвечу, отношения районных звеньев исполнительной службы с вышестоящими инстанциями строятся не на страхе. Не выстроишь эффективную работу на унижении и страхе. Я работал со многими начальниками и министрами и могу с уверенностью сказать, что подобный подход в исполнительной службе не практикуется. В Киеве, во всяком случае. Я не думаю, что возникнут сложности в сотрудничестве с Минюстом, если вы об этом. А самое главное, в своей работе, прежде всего, я всегда руководствовался требованиями закона, поэтому боятся мне некого и краснеть за годы работы в органах ГИС мне не за что.
——
ЛИГА: Как вы планируете совмещать работу частным исполнителем и главы Совета исполнителей?
СН: На сегодняшний день нагрузка на частных исполнителей позволяет заниматься работой в органах самоуправления и к тому же я, как человек военный, всегда придерживался принципа, если не мы то кто же. Я привык к бешеному ритму работы и не хотел бы изменять своим привычкам. Это же касается и работы на посту главы Совета. Уметь расставить приоритеты и организовать работу - это ли не задача руководителя?
——
ЛИГА: В государственной исполнительной службе привыкли к ненужным отчетам, статистике и показателям. Вы много лет это выполняли и требовали этого от подчиненных. Частным исполнителям теперь ожидать подобного отношения и к себе со стороны старого воина госслужбы?
СН: Давайте разберемся. Государственная исполнительная служба - очень громоздкий неповоротливый механизм. Если мы хотим, чтоб вся машина работала безупречно, мы должны следить за работой каждой шестеренки, каждого винтика. Мы должны запрашивать информацию по работе каждого отдела, контролировать данные по каждому показателю: не понизились ли? А как было в аналогичный период прошлого года? А что мы планируем к концу месяца? Какие поступления будут? А по каким делам? А что с алиментами? А что у нас с передачей земли? А в прошлом году было лучше. А почему показатели упали? А кто конкретно в этом виноват? Что мешает работать? Принтеры не заправлены? Марок не хватает? В прошлом году хватало. Разберемся. И надо разбираться в тысяче мелочей. И анализировать данные множества показателей. Попробуйте это не делать. Попробуйте. Вы удивитесь, как быстро упадут показатели службы и работа скатится на дно. Очень легко ругать отчеты со стороны. А ведь этим грешат не только в исполнительной службе. Любой банк, любой крупный бизнес требует контроля, и отчетность здесь играет важнейшую роль. Без отчетности штаб слепнет, аналитики не получают необходимой информации. При этом реформа исполнительной службы останется без источника информации со стороны частных исполнителей. К чему это приведет, дайте ответ сами.
——
ЛИГА: Все же хотелось бы услышать от вас более расширенный ответ на вторую часть вопроса.
СН: Вы об отчетности? А чем частные исполнители хуже или лучше? Разумеется, пока численность частных исполнителей не играет сколько-нибудь заметной роли на рынке исполнения решений, никто не будет требовать отчетность в тех объемах, о которых вы говорите. Со временем, когда частников станет много и объем исполняемых ими производств достигнет хотя бы двадцати-тридцати процентов от общего количества, тогда и требования к отчетности станут выше. Вместе с тем, современные АРМ исполнителей, в частности Автоматизированная система исполнительных производств, запрограммированы формировать отчетность автоматически по очень многим поисковым запросам. Это означает, что при корректном ведении исполнителем Автоматизированной системы и своевременном внесении данных, считать вручную большинство отчетов не приходится. Мне неоднократно приходилось сталкиваться с проблемами и недостатками программного обеспечения прежних реестров еще будучи на должности начальника районной исполнительной службы, и я вносил предложения по их усовершенствованию в соответствии с требованиями момента. Некоторые были учтены, другие нет. На должности главы Совета исполнителей я настроен на плодотворное сотрудничество с держателями реестров в направлении улучшения их работы и удобства их использования. Тогда временные затраты на составление отчетов не вырастут при любом увеличении объёмов исполнения частниками.
——
ЛИГА: Давайте поговорим о коррупции. Теперь, когда вы занимаете такой пост, вы готовы поговорить о наболевшем?
СН: Давайте. Спрашивайте.
——
ЛИГА: Вы же смотрели расследование "Наші гроші".
СН: Смотрел. Это работа журналиста подымать серьезную тему, проводить расследование. В конце концов, Минюст же заявляет об открытости? Вот и отлично. Прозрачность еще никому не мешала. А если есть факты, которые мешают работе министерства, то ничего зазорного в их устранении нет. Пусть журналист делает свою работу.
——
ЛИГА: То есть, вы согласны с тем, что внутри Минюста присутствуют факты коррупции о которых заявляют "Гроші"?
СН: О каких фактах речь?
——
ЛИГА: Например, об откатах за вознаграждения.
СН: Речь шла о том, что имела место некая доверенность, по которой некто получал деньги со счета государственного исполнителя. Прямо детективная история. Одного этого факта мало, чтоб обвинить верхушку исполнительной службы в коррупции.
——
ЛИГА: Давайте все же поговорим на эту тему поподробнее.
СН: А о чем говорить? В прошлом я работал следователем СБУ. Для меня, как следователя, недостаточно того, что я увидел в передаче, чтобы составить окончательное собственное мнение. Что я должен сказать по этому поводу?
——
ЛИГА: Но ситуация выглядит странно.
СН: Я юрист. Как и вы. Давайте будем оперировать фактами, а эмоции отставим в сторону. Выстраивать догадки не профессионально.
——
ЛИГА: Там еще было о министре и неком Андрее Довбенко. Помните, в передаче упрекали министра в том, что он отрицает свое знакомство с Андреем Довбенко. Вы знаете
——
СН: Благодаря этой передаче теперь не найдешь человека, кто не слышал бы о нем. Я могу предположить, что на своем посту любой министр подвержен огромному потоку информации: сотни депутатов, Администрация Президента, Кабмин, комиссии Верховной Рады, тысячи людей, тысячи лиц. Вы представляете этот калейдоскоп? И среди тех лиц достаточно влиятельных серьезных фигур. Пример? Ну... вот, например. Вы общаетесь с банками. Вы встречаетесь с председателем? Встречались? Отлично. Через месяц у него спросят: "А вы знаете Людмилу Лановенко?" Он искренне ответит, что не знает. Он соврал? Нет. Он пообщался с вами, сделал свои какие-то выводы и передал вас вместе с Лигой своему подчиненному, который далее работает с вами и еще десятком подобных организаций. И всё. Он работает дальше. Процесс идет, работа движется.
——
ЛИГА: Хорошо. Вы считаете, что коррупции в министерстве юстиции нет?
СН: Что за вопрос? Коррупция есть во всех сферах государственной службы на данном этапе. Как я уже говорил, в замалчивании этих фактов мало чести, их необходимо выявлять и искоренять.
——
ЛИГА: В передаче была речь о Минюсте.
СН: Да, и в Минюсте хватает коррупции. Происходит реформа. Кому-то нравится реформа, кому-то нет. И выплывает на свет информация, которая прежде замалчивалась. И вдруг общество прозревает. Любое движение в сторону изменения устоявшегося порядка ведет к сопротивлению со стороны тех, кому это не нравится. Один известный восточный мудрец сказал, если Вы подаете пример правильного поведения, кто осмелится продолжать вести себя неправильно. Так и есть, каждый должен начать с себя и искоренить свою «внутреннюю коррупцию», поступать правильно и в соответствии с законом, тогда, постепенно, будет меняться и общество.
——
ЛИГА: Вы довольны тем, как происходит реформа?
СН: О результатах говорить пока рано. Но в целом процесс идет достаточно ровно. Шероховатости есть. Куда без них? С первого раза всё без сучка и задоринки получается только в сказке. Заморский опыт нельзя идеально переложить на наши реалии.
——
ЛИГА: Хорошо, а как быть с тем, что шестой поток на обучение не могут сформировать?
СН: Давайте вернемся к этому вопросу, когда начнут формировать седьмой. По-вашему, его не будет? Ну, если брать за основу ваши слова.
_________________________________
В ближайшее время будет расшифрована и переведена в текст вторая часть интервью.